…Отеки становились все больше и больше. К вечеру ноги распирало так, что вспухшая плоть нависала над тесной формой обуви. От модельных туфель пришлось отказаться. Но и мягкие растоптанные тапочки не спасали. Натянувшаяся кожа, казалось, вот-вот лопнет. Время от времени возникали судороги и почечные колики. Тогда она ложилась в ванну с теплой водой. Так и писала свои очерки. И стихи. О любви, о внуке, о родном городе. О своей боли.
С каждым днем все больше жидкости накапливалось в плевральной полости - и она начинала задыхаться. Тогда ее клали в больницу - откачать жидкость и провести интенсивный курс медикаментозной терапии. Чтобы еще месяц можно было потерпеть отеки… Почечная недостаточность - не только коварное, но и мучительное заболевание.
- Я понимала, что жизнь моя неуклонно стремится к нулю, - моя подруга старается не потерять чувство юмора.
Людмила Янина - моя школьная подруга, сидели когда-то за одной партой. Соперничали, чье сочинение лучше. Даже профессию выбрали одну на двоих - журналистику. Она сейчас известный оренбургский журналист, поэт, почетный гражданин Медногорска, лауреат многих литературных премий. Люда - необыкновенно талантливый человек. А как она поет! Причем песни сочиняет сама. А какая красавица! Но, пожалуй, самый главный ее талант - неутомимый оптимизм и жизнелюбие. Именно к ней идут многие люди за поддержкой, за зарядом бодрости.
Два года назад, когда я в очередной раз приехала в родной Медногорск, наша сильная, веселая, жизнерадостная Людочка впала в отчаяние…
Инвалид первой группы
Многолетний диабет потащил за собой целый букет недугов: дисфункция почек, отеки, одышка, сердечные приступы, кишечные кровотечения, жидкость в легких... Капельницы, пункции, уколы… Инъекции инсулина давно стали повседневностью. Приспособилась. Вот что особенно трудно переносить - это слепоту, прогрессирующую из-за того же диабета. Хрупкие сосуды лопаются от небольшого напряжения. И на то время, пока свет снова не проникнет на сетчатку глаза, верный муж становится ее глазами.
А тут еще почки совсем стали отказывать…
Казалось, болезнь ее сломила.
А потом пришла надежда вместе с медицинским прогрессом: и в городах нашей Оренбургской области появились диализные центры!
На процедуру Люда ездит через день. Поднимаются с мужем в шесть утра - в больнице надо быть к 8.00. Едут за 85 километров в Орск. Процедура продолжается 4,5 часа. В последние полчаса начинаются судороги…
- Мне ужасно стыдно, но я уже не могу терпеть! Поднимается давление, голова раскалывается, ноги и руки сводит железными канатами. Я рыдаю и молюсь, чтобы дотерпеть, долежать процедуру. Я уговариваю себя, что еще совсем немного, и я опять стану хоть и больным, но ЧЕЛОВЕКОМ. Что я смогу еще не один раз приготовить для дочки ее любимые пельмени, повозиться с внуком Кирюшкой - он у нас такой веселый, жизнерадостный. А еще пообщаться с коллегой, закончить очередной очерк… Но сил не хватает…
Потом надо перетерпеть приступ слабости. Он длится когда полчаса, когда больше. Потом они едут домой - полтора-два часа (летом, если тепло и сухо)… Пару часов отлежаться дома - и часам к 4.00 можно, наконец, отдышаться… Ровно на сутки, до того же часа следующего дня. И не дай Бог пропустить процедуру: на третий день становится совсем невыносимо.
Трудности пути
Едва начинаются осенние дожди, колесить по трассе Оренбург - Орск становится опасно. И совсем страшно зимой, когда дорога покрывается тонкой коркой льда, когда завьюжит метель и свистит ветер.
- По дороге на диализ я все время молюсь, чтоб доехать живой. Едешь и невольно считаешь стоящие на обочине кресты и памятники, отмечающие место гибели людей на трассе. Сколько раз нас заносило на скользкой дороге: как закрутит вокруг своей оси - успевай только молитву шептать, - рассказывает Людмила.
За два года они трижды попадали в аварии. Два раза отделались испугом - влетели в кювет. Третий раз столкнулись со встречной машиной лоб в лоб: из-за пурги ничего не было видно, ехали на предельно низкой скорости, буквально на ощупь, когда из темноты выскочил автомобиль. Именно низкая скорость и спасла их, машина восстановлению не подлежала.
Трассу близ поселка Сара автомобилисты называют «наш бермудский треугольник». Бермуды не Бермуды, но место действительно вызывает ужас у шоферов, самая высокая точка на дорогах Оренбургской области. Ветры здесь такие, что сшибает не только легковые автомобили, но и тяжелые автобусы и грузовики. Ветер может возникнуть внезапно. Еще час назад было тихо и прозрачно, а вот уже завьюжило так, что в двух шагах ничего не видно. По этой трассе и вынуждены ежедневно ездить более двух десятков человек, страдающих почечной недостаточностью, из Медногорска и близлежащих сел на процедуру диализа в Орск.
Именно на этой трассе в январе прошлого года произошла трагедия, имевшая широкий общественный резонанс, когда в снежном плену оказались десятки людей. Один человек погиб, множество получили обморожения, в том числе и сотрудник МЧС. О вопиющей ситуации узнал даже президент. Служба МЧС усилила дежурство на трассе, не пропуская автомобили в дни, когда метеопрогноз предвещает ухудшение погодных условий.
Да, поездку в гости можно отложить, прогулку - отменить, даже коммерческий рейс задержать. А вот для больного человека, для которого диализ - жизненно необходимая процедура, задержка порой смерти подобна.
- Бог меня тогда уберег: у машины сел аккумулятор, и поездку пришлось отложить. А вечером мне пришлось обратиться в приемный покой больницы - начала задыхаться. Спасибо дежурным врачам, откачали в прямом смысле слова - вытягивали шприцем жидкость из легких…
Каждая поездка в Орск на диализ становится для больных медногорцев весьма рискованным предприятием, отменить и отложить которое нельзя.
Вьюги не страшны лишь поезду, да вот беда - пригородные электрички железная дорога сократила до минимума. То есть до двух рано утром, и обратно - поздно вечером.
- Из Медногорска в Орск поезд уходит в 7.40 утра, а процедура назначена на 8.00, - объясняет Людмила Янина. - Никак не успеть! А обратная - в 19.30. То есть после продолжительной мучительной процедуры мне придется еще промаяться почти весь день на вокзале!
Такое и здоровому трудно выдержать.
В администрации Гая и Новотроицка предложили свой выход из ситуации: выделили специальный автобус, который доставляет больных в диализный центр. А жители Кувандыка предпочитают ездить за 200 километров в дальний центр - в Оренбург, только бы не пересекать «проклятое место». Решит ли такой вариант проблему для жителей Медногорска? Лишь частично. Потому что «саринский треугольник» не щадит и автобусы: езда по этой трассе не становится безопасной.
Избавить людей от рискованных поездок могло бы открытие отделения диализа в Медногорске или Кувандыке. Тем более что в Медногорске и специалист имеется. Главврачом в местной больнице трудится Алексей Перегудов, ранее заведовавший Новотроицким диализным центром.
В сентябре этого года Людмила Янина обратилась к Президенту РФ Владимиру Путину и министру здравоохранения России Веронике Скворцовой.
«Я посылала по Интернету на «прямую линию» с вами в июне этого года письмо о проблемах диализников, проживающих в Орске и Кувандыке. Наверное, оно затерялось в многомиллионной почте, адресованной вам. Со страхами ждем осени с ее гололедами, зимы со снегопадами и бездорожьем. Мы не должны пропускать лечебные процедуры в диализных центрах, так как это отяжеляет наше состояние или может лишить жизни», - говорится в нем.
Заявление оренбурженки из Кремля переадресовали в правительство региона.
Что мешает чиновникам решить эту проблему
Оказывается, не что иное как оптимизация. Да, именно эта самая оптимизация, которая вроде бы призвана максимально приблизить медицину к людям, а на деле лишь отдаляет.
В ответ на обращение Людмилы Яниной по поводу организации диализа в Медногорске министерство здравоохранения Оренбургской области ссылается на Положение об организации деятельности отделения диализа, утвержденное Минздравом РФ, в котором говорится, что в отделении гемодиализа должно быть непременно не менее шести(!) аппаратов «искусственная почка» для лечения не менее 36 пациентов в две смены, а два аппарат на 20 человек - никак нельзя. То есть тефтели - с рисом, котлета - с картошкой. И никак иначе. Котлету с рисом или тефтели с картошкой - ни под каким соусом! Неэффективно, неоптимально. Все должно быть строго экономически выгодно: чтобы, не дай Бог, минутка зря не тратилась, чтобы медперсонал чаи в перерывах не гонял, а аппарат ни секунды не простаивал.
Кажется, я начинаю тихо ненавидеть слово «оптимизация». Вроде умное, правильное, а за ним просматривается все что угодно - только не человек с его страданиями. Лично мне страшно от такой рациональности.
Монеты наш Минздрав считать научился хорошо. Время - деньги, эффективность эксплуатации оборудования - драгоценность, фетиш! Кто спорит, конечно, хорошо, когда работники не бездельничают, зря зарплату не получают, когда аппарат вкалывает на всю свою механическую катушку. Только за этими математическо-механическими схемами лишним оказывается сам больной человек.
Кстати, сам же оренбургский Минздрав признает: «Число пациентов, нуждающихся в заместительной почечной терапии, в области ежегодно растет, и вопрос создания доступных диализных центров для населения в пределах 100-километрового доезда находится на контроле». То есть лет через пять, когда число больных достигнет 36, новый центр, может быть, откроют.
- Знаешь, - сказала мне подруга, - а ведь медики ошиблись в расчетах. Мы тут и так и сяк перепроверяли: на шесть аппаратов нужно 24 человека, а не 36…
